Раз, два, три, четыре, пять, старый волк идет искать.
Питер постоял еще несколько мгновений на противоположной от городского архива улице. Что-то требовалось делать, куда-то предстояло двигаться, и Хейл уже засиделся на скамейке запасных: ощущал почти физически изнывание от нехватки активных действий. Впрочем, на всякие активные действия его тело протестующе болело, ныло и вообще отказывалось как-либо помогать владельцу, так что все, что оставалось Питеру – ждать. У него просто не было выбора. Точнее, этого выбора ему не оставили. Ныне он осматривался, слушал, смотрел, запоминал. Но этого было недостаточно.
Пришло время действовать.
Он сможет сделать задуманное лишь тогда, когда сумеет восстановить силы. Но это в делах волчьих, а в человеческих ему хватило бы немного информации, с которой можно было начать. Ибо кто владеет информацией, тот владеет судьбами тех, к кому относится сия информация.
Вздохнув и ощутив тянущую боль где-то под ребрами, Питер неспешно, прогулочным шагом направился к главному входу в архив. Это небольшое здание было центром всей истории города, и с этого момента могло помочь ему в возмездии. Ведь если найти начало ниточки, то можно раскрутить весь клубок… или поджечь его.
Толкнув дверь и оказавшись в достаточно мрачном – и тихом – помещении, Хейл осмотрелся. Как-то мрачновато, но ведь это и не библиотека с читальным залом. Все еще слабый волчий нюх уловил нечто странное, но Питер отнесся к этому спокойно: мало ли, может, еще кому из стаи (может, другой) понадобилось нечто эдакое в архиве. Не все же ему быть самым прозорливым.
- Здравствуйте, - негромко поприветствовал он тишину, все еще оглядываясь по сторонам, выискивая того, кто мог бы ему помочь. Сориентировать. – Есть кто-нибудь?

Старого волка трудно провести. Пускай Питер не отличался мировой мудростью, но, будучи человеком наблюдательным и не жалующимся на память, он приметил общее состояние и настроение, бурлящее как в словах, так и в позе девушки. Притупленный нюх ненавязчиво поведал, что она – оборотень, и что она натянута, как струна скрипки: только тронь смычком, порвется или издаст настолько чистый звук страха и ярости, что мало не покажется.
Юные волки всегда бросаются на то, чего боятся. В этом их беда. Их легче загнать на красные флажки.
Хейл вкрадчиво улыбнулся, развел руками в стороны. Склонил голову чуть набок, не отводя взгляда от девушки.
- Безоружный старик пришел с миром, - почти как заклинание произнес он, вложив в эту фразу всю свою дипломатичную выдержку, все очарование, что не успело еще целиком воскреснуть, как и его силы. Мягкий, вибрирующий голос весьма гармонировал с его вальяжными движениями, которыми он обозначал свою безопасность для девушки. Ему не нужен был испуганный оборотень, готовый перегрызть ему глотку. Ему нужен был архивариус, что поможет ему найти нужные документы.
Опустив руки, он протянул одну из рук девушке.
- Питер Хейл. К вашим услугам.
Умиротворенная, уверенная улыбка человека, который целиком и полностью ощущает свою силу.
- Мне нужна помощь с кое-какой информацией. Надеюсь, предвзятость в отношении меня не проведет между нами черту, мисс?..

Это было как смотреть на букашку под микроскопом: вот она шевелит ножками, а вот пытается подняться и взлететь, а еще лучше – старается навредить злосчастному стеклу, что разглядывает ее под стократным увеличением. Девушка производила впечатление напуганного волчонка, не знавшего толком, что представляет из себя большой волк – угрозу или не представляет ничего, кроме обычного общения. Но ведь не зря говорят, что молодость это горячность, это действие взамен мысли.
Глаза Хейла все также мягко разглядывали девушку.
- И что ты сделаешь, Мойра? – улыбка мужчины потускнела, и нынче он сам выглядел куда более угрожающе, хотя не изменился ни в лице, ни в позе. Его глаза все еще сохраняли человеческий вид, как и руки, как и остальное тело. Но что-то неуловимо опасное, как грядущая буря, предупреждающая раскатами грома о своем приближении, появилось в самом Питере. Впрочем, это всегда было, но когда Аллен позволила себе зарычать на него, весь флер благородства спал, оставив по-настоящему величавого зверя, который даже в своем нынешнем состоянии может оказать любому наглецу честь сдохнуть от его когтей и зубов.
- Я пришел в архив, - он указал на полки, старательно выговаривая каждое слово, но смотрел девушке в глаза, потому как негласное звериное правило гласило «кто первый отведет взор, тот проиграл». Питер же мог играть в такие «гляделки» столько, сколько требовалось.
- Мне нужна информация о семействе Арджент, - сделал паузу, все еще держа зрительный контакт. – Ты же слышала об Арджентах, о семье охотников? Охотников на таких, как мы.
Уголки губ подернулись, он вновь улыбнулся, словно говорил с маленькой девочкой, которая не хотела его слушать.
- Охотники, которые убивают любого, кто похож на нас. Поэтому я хочу узнать, как таким, как мы, можно разобраться с ними, - Хейл улыбнулся чуть более искренне.
- Ты же не против убрать возможную угрозу для всей стаи?

Отредактировано Peter Hale (2012-12-09 04:07:27)

Питер молчал. Питер совершенно неподвижно изучал Мойру, словно взвешивал каждое слово, каждое ее движение. Все же так забавно: находиться на скамейке запасных. Ты видишь все огрехи, ты замечаешь каждую опасность еще до того, как она станет реальной проблемой. И что же видел Питер? Напуганную молодую волчицу, которую не учили ничему, кроме как кусаться и царапаться. Такому учат даже люди, не то что волки. Такое передается вместе с укусом альфы, но на таких знаниях далеко не уедешь и вряд ли убежишь.
Питер улыбнулся.
- Джексон, - акцент на этом слове, как на неком интересном субъекте, но достаточно недалеком, поэтому в произношении имени Уиттмора Хейл допустил пару снисходительных ноток, растягивая гласные; было похоже, что для Питера само имя «Джексон» вскоре станет прилагательным, обозначающим некие серьезные проблемы.
Во всяком случае, он улыбался. И выглядел достаточно устрашающе, хотя не сделал ничего, чтобы усилить эффект ужаса. Только улыбка.
Улыбайтесь, и люди испугаются вас, ибо решат, что вы – абсолютный психопат.
- Джексон ничего не говорил тебе, волчонок?
Шаг. Всего один-единственный шаг, но словно массивная гора, мощная сокрушительная сила сдвинулась вместе с ним. Именно такое ощущение создал он всего одним шагом. Или думал, что создал.
«Не только Дерек склонен к спецэффектам», - ехидно подумал Питер, делая еще шаг, выставляя одну руку в сторону. Когти лениво проехались по поверхности попавшегося на пути стола, вырезая отнюдь не фигурную стружку.
Шаг. Питер остановился, поднял руку в воздух, посмотрел на свои пальцы с продолговатыми, чуть закрюченными когтями. Искоса взглянул на Мойру – словно сквозь пальцы, вновь став монолитным. Разве что голову повернул как-то уж слишком резко, теперь рассматривая Аллен исподлобья.
- Я бы хотел познакомиться с тобой при других обстоятельствах, Мойра. Рассказать, что есть жизнь за пределами Бикон Хиллс, и что творится в пределах этого милого, славного городка, но знаешь, вот какая беда – у меня совершенно нет времени на столь пушистые беседы. Тем более, - он вновь улыбнулся. – Ты же не хочешь, чтобы я ушел, не дав тебе ответов?
Он смотрел на нее все с той же улыбкой милого дружелюбного соседа из дома напротив, что уже вот столько лет подстригал лужайку каждую среду и пятницу ровно в тот момент, когда Аллен выходила из дома на работу: они мило улыбались друг другу, махали руками и расходились в разные стороны.
Но все еще поднятая рука с когтями оборотня давала понять, что сегодня этот сосед готов подстричь отнюдь не свой и так уж чересчур ухоженный газон.
Наконец он убрал руку за спину. Медленно, прямо-таки показательно. Мол, видишь, я убираю пистолет в кобуру, и уже поставил на предохранитель, так что у тебя есть шанс хорошенько подумать, пока я его не достал обратно.
- Я не враг. Но если мы начали знакомство по-волчьи, то давай расставим приоритеты и выясним, кто и что из нас хочет. У тебя есть шанс узнать то, что тебя беспокоит с твоего первого полнолуния. У меня – уязвить тех, кто может отправить нас обоих вовсе не в волчий рай с шелковистой травкой и легкой добычей. Так что хорошенько подумай, Мойра Аллен.
Он чуть наклонился вперед, улыбаясь как чеширский кот.
- Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушел?

Отредактировано Peter Hale (2012-12-14 01:58:10)

«Даже больше, чем знаю. Я едва не стал последним, кого он бы убил».
Но зачем шокировать девушку подобными заявлениями? Верно, незачем. В последнее время в городе развелось столько неосведомленных личностей, что лучше поберечь их и так серьезно расшатанную психику. Лучше пускай Мойра считает его мудрейшим и опытнейшим, нежели Джексон. Это только пойдет на пользу – как ему, так и самой Аллен.
Почти повернувшийся, готовый к уходу, Хейл остановился, когда его попросили. Разве это так сложно – попросить остаться? Попросить ответить на все вопросы, развеять туман недосказанности, в конце концов, объяснить, что тут, черт подери, происходит? Но нет, все бегут к тем, кто и сам толком не разобрался, что происходит. Все бегут от того, кто знает о происходящем многое, если не все.
И, как ни странно, но он готов давать вполне честные ответы.
Поднял голову, взглянул на Мойру. По-доброму, как более взрослый, что понимает, как порой трудно принимать верное решение. И его взгляд словно говорит «эй, я знаю, каково это – ступать по нетвердой почве, которая кажется болотом». Но он молчал. Только смотрел, ожидал следующего хода молодой волчицы. Видимо, она приняла решение в его пользу, потому как он получил возможность пройти за стойку, судя по всему, в саму суть прошлого, которое искал.
«Где-то здесь все, что мне нужно».
Пока Питер осматривал, собственно, фронт поисков, Мойра вполне предсказуемо поведала о своих страхах. Хейл вздохнул, оглянулся на девушку, оценил и сложенные руки, и неуверенное подергивание плечом. Вновь отвернулся к стеллажам, задумчиво стащил с себя куртку, под которой была бежевая рубашка. 
- Я знаю только то, что ничего не знаю, Мойра, - даже не пытаясь переврать знаменитую поговорку, Питер улыбнулся, и в голосе слышалась эта улыбка. – Но ты же не знаешь и малую толику этого, ведь так? И для того, что рассказать тебе то, что ты и так уже должна знать, не поведаешь ли мне сказку, которой пичкал тебя Джексон?
Хейл вздохнул, вновь оглянулся на девушку.
- И не подскажешь, с чего бы мне начать? Я немного растерян – давно ничего не искал.
«В городском архиве и подавно».

Пожал плечами.
- Даже не знаю. Чем дальше в прошлое, тем лучше. Хотелось бы узнать, когда на Бикон Хиллс снизошла благодать в виде семейки истребителей.
Питер говорил все в шутливо-снисходительной манере человека, которого просто немного подтачивает любопытство, но на самом же деле он скрывал свои истинные мотивы за этими почти что истинными формулировками. Ему хотелось узнать, когда все началось, и откуда ему ждать еще «подмоги» в лице родственников Арджентов. По мнению Хейла, если он сумеет найти ниточки, ведущие к родственникам охотников в близлежащих городах и даже штатах, то, избавившись от них, можно будет не бояться парочки охотников, что застрянут здесь аж с тремя стаями оборотней. И тогда можно будет вплотную заняться проблемой что альф, что стаи Джексона.
Впрочем, возможно, проблема стаи молодых волчат может решиться куда более просто, чем может показаться. Ведь Питер, присев рядом с ящиком и перебирая лежащие внутри папки, краем уха слушал то, что говорила Мойра. И, судя по сказанному, волчата и вправду были волчатами: они были слепыми щенками, которых бестолковая мамаша бросила еще более беспечному отцу, что не был готов растить детвору, а жил только одним инстинктом – убивать.
- Я похож на взбесившегося, сумасшедшего убийцу? – остановился, поднял взгляд на девушку. Без улыбки, просто интересуясь ее личным мнением. Затем вновь опустил глаза на фамилии, которых тут оказалось отнюдь не пара десятков.
- Последнего убийцу, которого я вспоминаю и которого вправду стоит бояться, зовут Джексон Уиттмор, - задумчиво протянул, все еще перебирая корешки папок. – Он убил столько людей, сколько и вся моя семья в самом расцвете своих сил не смогла бы. Ага! – он нашел нужную фамилию, потянул средней толщины папку. Не глядя на Аллен поднялся, открыл папку, углубляясь в чтение, но не отвлекся от объяснений. Поэтому, только вчитавшись в первые строки, тут же закрыл папку, задвинул ящик ногой, сунул папку под мышку.
- Но давай начнем по порядку. Та, другая стая, которую тебе якобы надо опасаться, состоит из меня, моего племянника, Дерека, и парочки не слишком-то опасных, а, скорее, таких же потерянных, брошенных на произвол судьбы оборотней, как и ты. Все, что у них есть – вожак и сила. Как обращаться что с первым, что со вторым они еще не знают.
Питер прислонился плечом к ящикам, скрестил руки на груди. Папка все еще оставалась у него под мышкой. А вот взгляд мужчины был направлен на лицо Мойры.
- Наши стаи не могут сражаться, потому что это будет похоже на бойню. Мы на одной территории, это верно. Но только представь, что будет, если даже двое оборотней встретятся в центре Бикон Хиллс, - Хейл  приподнял брови, вздохнул. – Мне бы не хотелось, чтобы этот город превратился в город-призрак. А именно так и будет. Поэтому, в некотором роде, Джексон хоть что-то сделал правильно: нашим стаям не стоит встречаться, - нехотя признал. – Пока. Лично я не настроен на выяснение отношений, потому как сейчас неважно, кто в какой стае. У нас всех есть две проблемы, которые надо решить прежде, чем встанет вопрос о дележке охотничьих угодий. Но тебе пока незачем знать об этих проблемах: о них должен думать Джексон… - улыбка. – Если он все еще способен думать.
Хейл сделал паузу, и было видно, что он сглатывает. Затем провел рукой по шее.
- Что-то в горле пересохло, - вновь мягкая улыбка. – Не сделаешь чаю? Я как раз расскажу то, что тебе будет более интересно. Например, про то, что ты можешь контролировать волка.
Приподнял брови.
- Джексон не говорил об этом?

Сидя за столом, помешивая ложкой коричневатое содержимое чашки, Питер совершенно умиротворенно смотрел на водоворот чая, слушая Мойру. Девушка была прозорливее, чем могла показаться, но Хейл не торопился: пускай выскажет все свои подозрения, пуская задаст все вопросы, чтобы он мог определиться, с чего лучше начать. А, судя по всему, ему придется рассказать ей о многом том, о чем должен был рассказать Уиттмор. Но разве это подобие на секс-символ особняка Плэйбой вообще что-нибудь кому-нибудь рассказывает?
Питер усмехнулся, подняв глаза на Мойру.
- Джексон такой же болтун, как и мой племянник, - стряхнул капли чая с ложки в чашку, отложил уже ненужный столовый прибор в сторону. Коснулся чуть похолодевшими пальцами кружки, удовлетворенно улыбнулся, ощутив покалывающее тепло. Затем вздохнул, снова посмотрел на Аллен, стараясь решить, как же ему все объяснить быстро и понятно.
- Я не вожак, - голос Питера стал необычайно мягким. – Сейчас я что-то вроде беты. Я бы объяснил тебе, как так сложилось, но тебе нужно разобраться с твоей стаей, верно? Поэтому давай все же начнем с твоего альфы.
Он сделал глоток, чуть сощурил глаза.
- Не волнуйся, это не умный тактический ход. Ты можешь мне верить, а можешь покопаться здесь же, и найти множество занимательных фактов, которые подтвердят мои слова. Да, я убивал, - вздох, - но только тех, кто был виновен в смерти моей семьи. Последующие убийства были на совести твоего вожака.
Питер внимательно смотрел на Мойру, как бы заставляя ее прийти к осознанию, что перед ней сидит не самый страшный монстр, которого она видела в своей жизни, а что ее альфа – тот, кто на самом деле ужасен, на чьих руках больше крови, чем можно себе представить.
- Не реалистично? – усмешка. – Боже, Мойра. Ты оборотень! В полнолуние ты готова порвать кому-нибудь глотку, а во время менструального цикла будешь готова убить любого, кто хоть отдаленно пахнет мужчиной, - все также посмеиваясь, Питер вновь отпил чая. – Куда уж более не реалистично может быть? Но, все-таки, - поставив кружку на стол и скрестил руки на груди, он чуть отстранился, оперся спиной о спинку стула.
- Давай решим вопрос о том, кто такой Джексон.
Помолчал, стараясь соединить ответы на все вопросы в единую цепь повествования.
- Начнем с того, что любой человек, получивший укус оборотня, или превращается в оборотня, или умирает. Но есть те, кто превращается в ненормальную версию оборотня – канима, - Питер умолчал о Лидии, ведь не нужно знать маленькой волчице о девочке, сумевшей пережить укус альфы. - Это нечто сродни ящероподобного оборотня, который может убить как человека, так и оборотня. У него в запасе паралитический яд, который делает из жертвы неподвижную тушу. И его очень трудно убить. Вот таким милым зверьком и был Джексон. Как ты знаешь, он не особо открытый парень, и всегда напоминал мне змею. Собственно, из-за его внутренних терзаний он и стал канимой. А такие ящерицы ищут себе хозяина. И он нашел – в лице одного крайне обиженного подростка, который учинил расправу над обидчиками. Помнишь убийство Лехи? – вновь потянулся к чашке. – С него все началось. Но после один из охотников, Джерард Арджент, сообразил, что канимой является Джексон, и что Уиттмор – идеальное орудие против оборотней. Поэтому милый старик-охотник убил подростка, а затем стал хозяином Джексона. Убийства продолжились.
Сделал глоток.
- Джексон был виноват во всем лишь отчасти. Но все же это он убивал. И сейчас он продолжает убивать, потому что ничего, кроме убийства, не было с ним за последнее время. Не удивлюсь, если он сходит с ума, - грустная усмешка, - и это не пойдет на пользу вашей стае. К сожалению, как бы тебе не хотелось, но лавровый венок, навязывающий звание «стаи убийц» перешла к Джексону и его бетам.
Он кивнул, указывая на Мойру.
- Спроси у него как-нибудь, скольких он укусил на самом деле. Ведь не все могут пережить укус и обратиться.
Вздох.
- Сколько живу, но не слышал о существовании кровопийц, - усмешка. – Нет, Ардженты и все прочие охотники – люди. Хорошо натренированные, обученные, скоординированные. Они загоняют оборотней в угол, прижимают к стене и убивают. Поверь: охотники знают, как причинить нам боль. Они знают, как удерживать нас от обращения в волка. У них в запасе есть не только обычные пули.
Питер улыбнулся шире, зная, как сейчас отреагирует девушка: это было предсказуемо.
- Они используют серебряные пули. И волчий аконит. Такие милые голубенькие цветочки, которые для людей ядовиты, а для нас смертельны. Охотники научились убивать нас, поэтому не стоит их недооценивать. Казалось бы, обычные люди, которые ничего не могут противопоставить оборотням, но, дорогая, это не так. И если ты не зарубишь себе на носу, что охотники опасны, ты долго не протянешь.
У него вновь пересохло в горле, поэтому он допил немного остывший чай. И успел улыбнуться на наивное умозаключение Аллен.
- Это твоя ошибка, - он развел руками. – Мойра, ты и волк – не две разные личности. Ты и есть волк. Вы с ним – единое целое, - сцепил ладони. – Пока ты воспринимаешь его как чужака, можно сказать, как одержимость, которая враждебна и жаждет убивать. Но это просто твои обострившиеся инстинкты.
Положил руки на стол.
- У каждого из нас есть инстинкты. У людей они подавлены, потому что в цивилизованном обществе не нужны – не нужно больше сражаться за выживание, потому что изобилие вокруг. Но у оборотней инстинкты главенствуют над человеческим разумом, - он коснулся виска. – Твой волк, - он указал на Мойру, - это твои инстинкты. Почувствовав во мне опасность, ты справедливо хотела напасть первой, потому что твои инстинкты говорили тебе это сделать. Если чего-то боишься – убей это. Вполне логично, - улыбнулся. - Ты должна научиться принимать свои инстинкты не как нечто опасное, а как часть себя. Научившись этому, ты сможешь контролировать волка. Проще говоря, ты станешь полноценным оборотнем. Ты сможешь контролировать себя даже в полнолуние.
Посмотрел на пустую чашку, взял еще пакетик, коснулся чайника. Вода еще не успела остыть, поэтому Питер принялся ваять себе новую порцию.
- Переваривай, я не тороплю. У меня нынче много свободного времени, а недостаток знаний может серьезно сказаться на твоем будущем. Моей стае повезло со мной, твоей - с тобой, - налил в чашку кипятка, засыпал сахара, принялся помешивать. Взглянул на девушку с улыбкой.
- Конечно, мне противопоказано учить тебя контролю и остальным премудростям, но моя стая не желает учиться. Как говорится, ученье - жизнь, а неученье - приятный полумрак. К сожалению, в настоящее время неученье это еще и смерть.