Вообще-то лакросс радовал. Радовала сама возможность выпустить пар, бежать, напрягать мышцы и сухожилия, слегка ослабить контроль над зверем внутри, дать ему если не порезвиться, то хотя бы слегка почуять свободу, азарт и охотничью радость. Конечно, занятие спортом в человеческом обличье не сравнится со полной свободой бега в образе волка. Когда когтистые лапы легко и пружинисто касаются земли, разбрасывая комья почвы по сторонам, когда все органы чувств предельно обострены, когда мир становится частью тебя, а ты - частью него. Когда ты теряешь всю свою шелуху - человеческие условности и ограничения, мешавшие свободно дышать и двигаться. Когда лишь ночной воздух в шерсти и безумная радость в сердце. Вот это было по-настоящему прекрасно. А вот игра в лакросс... С извечным неудобным снаряжением, с необходимостью оглядываться на соигроков, как бы ненароком, увлекшись, не откинуть кого-нибудь слишком сильно и слишком далеко, ранив хрупкие человеческие тела, как бы не упустить своего зверя слишком далеко и не соскользнуть в превращение. Как бы не поддаться гневу на чьей-то выпад и не выпустить в естественной звериной реакции когти, которыми полагалось вспороть обидчику глотку... То есть, зверь внутри так считал, а вот человек понимал, что это неправильно. И в этом лакросс не радовал, а наоборот напрягал, так как то и дело приходилось останавливаться, пытаясь успокоится, и слышать раздраженные окрики тренера:
- Какого черта ты застыл посреди поля, МакКолл! Шевелись!
Подобные реплики тоже не способствовали усмирению зверя.
Сегодня он опять чуть было не сорвался. Тренировка была удачной, вплоть до того момента, когда Джексон его толкнул. Причем, гаденыш явно сделал это намеренно. Еще и ухмылялся, сволочь. Скотт гневно махнул головой. А Джексон повторил маневр, отправив МакКолла на траву. Силы у альфы было хоть отбавляй. И приложил он Скотта об землю вполне ощутимо. Вот он и сорвался. И испортил себе очередную пару перчаток.
Самодовольная ухмылка Уиттмора всё еще маячила перед глазами, пока Скотт, медленно и неохотно одевался после душа. Команда уже собралась и разбежалась. Даже Стайлз убежал домой, сославшись на какое-то срочное дело с отцом. И МакКолл был лишь рад побыть одним в тишине.

Звука шагов он не слышал, конечно вождь краснокожих умел передвигаться бесшумно, даже скрипучий линолеум под его мягкой поступью не скрипнул ни разу. Скотт уважительно хмыкнул, зашнуровывая кеды. Да и запах свой он фактически смог уже замаскировать, не только потому что в раздевалке резко пахло потом и чьими-то грязными носками, уже полгода гнившими в чьем-то шкафчике, но и потому что вся школа уже успела пропахнуть вездесущим индейцем, он же во время уборки во всех помещениях, во всех коридорах бывал, шваброй махал, или чем он обычно занимался, и заодно оставлял волей-неволей свой уникальный аромат. Вот и на этот раз, стоило сторожу шагнуть в раздевалку, как резкий запах здорового подросткового пота, ставший уже привычным и не раздражавший нюх, изменился лишь совсем незначительно. Скотт чуть было не пропустил эту перемену в атмосфере, занятый своими мыслями. Но дверь негромко хлопнула за спиной зашедшего, и именно этот звук застаивл МакКолла втянуть воздух, напрягаясь. Уж слишком часто по вечерам в средней школе Бикон Хиллса можно было натолкнуться на какою-нибудь пакость. Тут нельзя было терять бдительность. И именно поэтому он уловил чуть усилившийся запах. И ничуть не удивился, когда рядом раздался знакомый голос:
- Хау, ты сейчас не слишком спешишь домой?
- Хау, вождь, - зашнуровав второй кед, Скотт поднял голову и улыбнулся индейцу. Нет, у меня есть время. Что-то случилось? - Время у него на самом деле было. Мама работала в ночную смену и кроме ужина в холодильнике и не сделанной домашки на завтра его дома ничего не дожидалось. А вот про обещание Ринго обучить его самоконтролю по древней шаманской технике он благополучно позабыл. Как-то мысли всё другим были заняты - то он ревновал Эллисон, то думал об альфах, то просто о том, как его бесил Джексон... То о том, что опять не подготовился к контрольной по химии... Как-то тут не до самоконтроля.

Скотт выпрямился на скамейке и посмотрел на вальяжно облокотившегося о шкафчики индейца. Ничего не случилось. Уже это радует. А то ведь постоянно что-нибудь да случается. И чаще всего какая-нибудь пакость, опасная для здоровья и жизни. Слова Ринго о том обещании недельной давности заставили вспомнить о той ночи в школе.
- Помню, конечно, - улыбнулся Скотт. Это явно будет куда интересней, чем писать на ночь глядя домашку.
После того представления, которое устроил им Ринго Стар, МакКолл всякий раз смотрел на сторожа с легким недоумением, видя его в здание школы. Подсознательно он почему-то постоянно ожидал, что тот вновь пустится размахивать томагавком и петь племенные песнопения. Или вдруг обрастет перьями и улетит. Ничего подобного индеец, конечно же, не делал, вообще вел себя тише воды и ниже травы, ничем не показывая, что они вообще были знакомы.
А теперь вот, вспомнил об обещанных уроках. Глядя на постукивавшие по металлу когти, Скотт обдумал, где бы можно было заниматься. Звать назгула к себе домой, пусть мама и была на работе, не хотелось. Кто знал, может, он благовония какие-нибудь жечь будет, или травы. А если дом пропахнет чем-то таким, мама тут же устроит ему взбучку и разговоры о вреде наркотиков. Да и вообще, что ожидать о этих уроков? Вдруг они там мебель громить будут и обои рвать, в каких-нибудь учебных целях.
- Можно и здесь, - в итоге пожал плечами Скотт. И тут же с усмешкой добавил: - Если запах пота и носков не мешает.

Отредактировано Scott McCall (2014-08-12 15:31:31)

- Да я в этой вони каждый день бываю, привык уже, - хмыкнул про себя Скотт, покачал головой, но промолчал. Как-то эта фразу прозвучала бы глупо. А тут ведь серьезные материи обсуждались, судя по выражению лица Виниту. Истинный вождь краснокожих, сурово сжатые губы, внимательный взгляд. И только в глубине глаз виднелось веселье. МакКолл улыбнулся. - Серьезность серьезностью, но всё-таки есть что-то смешное в том, чтобы обучаться тайным знаниям у школьного сторожа, в раздевалке команды по лакроссу.
Дальнейшие слова Ринго он слушал с любопытством. - Никаких благовоний? Разве это не важная часть обрядов? Как же индейский колорит? - Скотт слегка нахмурился, но тут же должен был признать правоту Вуда. Мама бы точно в два счета унюхала бы. Она же даже сигаретный дым на нем чуть ли не с порога замечает, пусть даже курили где-нибудь рядом с ним. И потом доказывай неделями, что ты не прячешь по карманам пачки сигарет и выслушивай лекции о вреде курения. С картинками.
- А без воскурения этого разве получится? - уточнил МакКолл, сомневаясь в собственной способности к вхождению в транс. Медитация и самопознание - это всё звучало очень как то, что мама рассказывала о своих занятиях йогой, которыми она увлекалась недавно. Надо признать, она это дело быстро забросила.

Воскурить? На ум пришла травка, которую они со Стайлзом так и не пробовали ни разу. А ведь на вечеринках частенько... Ага, а теперь вспомни, когда ты последний раз был на вечеринке. То-то же. Слова индейца о "костылях" имело смысл. Чем тяжелей в ученье, тем проще в бою, так? Хотя Скотт не питал иллюзий насчет своих возможностей. Он сомневался, что ему вообще удастся впасть в транс. Тем более без "костылей".
Упершись затылком о шкафчик, МакКолл задумался о вопросе вождя краснокожих. Не то, чтобы его так уж систематически обучали. Дитон, к примеру, учил забирать боль. Со Стайлзом они тренировались держать эмоции в узде. Уроки Дерека. Как тот научил его пользоваться якорем, цепляясь за свою человечность. При мысли о своем якоре, Эллисон, Скотт невольно улыбнулся. Да уж, она его заземляла. Она была не только его якорь, но и громоотвод.
МакКолл наткнулся на темный взгляд Ринго и понял, что так и не ответил на его вопрос. Однако, говорить о том, что его научили думать об Эллисон, чтобы держать своего внутреннего волка в узде, было как-то неловко.
Несерьезно это звучало. Скотт неуютно заерзал и повел напрягшимися плечами. Улыбка сменилась неуверенным выражением лица.
- Да меня особо ничему и не учили. Ну, разве что на людях не обращаться под напором эмоций. Не набрасываться на прохожих, - он криво усмехнулся. - Как бы эмоции контролировать свои. - Еще когда говорил, Скотт понял, что звучит это тоже совершенно несерьезно. И добавил: - Мыслеобразы всякие. Ну, там в качестве якоря. Чтобы с катушек не слетать. - Мда, МакКолл, теперь Маниту считает тебя дебилом, но по крайней мере, переучивать не придется, раз ты неуч.

- Угу, не так уж и плохо, - скептически подумалось Скотту. - Вас, индейцев, небось с младенчества обучают всяким медитациям и прочим духовным йогам. - Почему-то именно так он и представлял себе будни коренных американцев - сидящих вокруг костра с перьями в волосах и напевающими своим тягучие мотивы. С самых юных лет. - Я смотрел слишком много вестернов. - МакКолл качнул головой и чуть отшатнулся под внимательным, пристальным взглядом Ринго. Сторож глядел его в глаза, будто бы пытался посмотреть прямо в душу, увидеть там того самого волка, о котором говорил. Скотту вновь стало неуютно. Он не спорил, что смысл в словах вождя краснокожих явно имелся. Волк теперь уж точно был частью его самого. Раз уж никак от него не избавиться было.
Но то, что он был именно разбужен укусом... Это было для Скотта новой мыслью. Он-то всегда считал, что зверя ему занесли клыки мерзавца Питера, как инфекцию, как вирус, заразу, инородное тело. А тут получалось, что он будто бы всегда был. Просто спал? И с ним предстоит ужиться? Не подавлять и ненавидеть, а договориться и принять?
Самая эта идея была сложна для восприятия. И МакКолл недоверчиво нахмурился.
- Страшно и одиноко? - переспросил он. И вспомнил всех тех больных псов и котов, что ему доводилось повидать в ветлечебнице Дитона. Они же тоже становились агрессивными от страха и боли. Так что в этом было разумное зерно. Но всё же трудно было думать о своем волке с сочувствием, которое он, в то же время, всегда испытывал к больными и раненным животным на работе.
Но раз уж согласился на обучение, то нужно было хотя бы попробовать.
- То есть, мне просто представить какого-то волка? Или себя в облике волка? - не слишком уверенно переспросил он. И вдруг подумал: - А что, если я представлю себя волком и превращусь? Вот неловко-то будет.

Скотт медленно и неохотно кивнул. Просыпался в лесу. Было дело. И не помнил, как он там оказался. Голый, замерзший и совершенно растерянный. Но представить, что в тебе самом обитает существо, которое тоже может так ощущать... - Это попахивает шизофренией. Раздвоением личности. - Но ведь ради этого же и затевается всё это - чтобы соединить раздвоенное. Вернуть личности целостность. - Может, оборотничество - это как раз форма шизофрении? - От подобных мыслей становилось еще более неуютно. Так что МакКолл постарался не развивать эту тему и сосредоточился на задание. Заглянуть в себя. Скотт вздохнул и закрыл глаза. Зажмурился. Глаза почему-то всё норовили распахнуться, никак не желая оставаться закрытыми. Скотт шмыгнул носом. В раздевалке сильно пахло потом дюжины различных ребят. И пару десятками носков разной степени грязности. Чистыми носками почему-то совершенно не пахло. - Хватит думать о носках! Думай о себе! - Скотт постарался сосредоточиться. - Заглянуть в себя. - Сквозь плотно зажмуренные веки пробивался слабый свет, падавший из коридора. - Заглянуть в себя. Что там во мне? - Скотт вздохнул. Спина зачесалась. Он повел лопатками, потерся спиной о шкафчик. Спина всё еще чесалась. - Заглянуть в себя... - Потом зачесался нос. А внутри себя Скотт ничего не видел. Разве что голодно немного было. Желудок громко заурчал, будто бы подтверждая это наблюдение. - Почувствовать своего внутреннего зверя... - Скотт старательно нахмурился, стараясь почувствовать. Зачесалось левое ухо. - Соберись и чувствуй! - Желудок вновь заурчал. МакКолл приоткрыл один глаз и неловко посмотрел на Ринго.
- Может, мне какие-нибудь песнопения надо пропеть? - неуверенно проговорил он и почесал за ухом.

Вспомнить было несложно, оно же до сих пор временами сложно, контролировать своего зверя. Вновь прикрыв глаза, Скотт старательно запыхтел, стараясь думать лишь о своем дыхании. - Вдох. Выдох. Вдох. Выдох... Я как насос велосипедный. Качаю воздух. Вдох. Выдох... - Но постепенно запахи пота и не стиранных носков отходили на задний план. Исчезали, растворялись. Перестали волновать. Перестали ощущаться. - Вдох... Выдох...
Грудная клетка наполнялась воздухом. Замереть на миг. И выдохнуть. МакКолл чувствовал, что расслабляется. Глаза уже не норовили распахнуться. Шкафчик за спиной перестал ощутимо упираться в лопатки. Скамейка под Скоттом перестала ощущаться твердой деревянной поверхностью. Раздевалка исчезла в темноте и ритме дыхания.
- Вдох... Выдох... - Даже звук собственного пыхтения не слышался больше. И стук сердца в ушах, размеренный и ровный, спокойный... Тишина. А потом внезапно в этой умиротворенной безмятежности послышался рык. Не снаружи, а где-то внутри. Из темноты сознания выскочил волк. Дикий, скалящий клыкастую пасть и сверкавший бешеными глазами. Он с рыком бросился вперед, клацая зубами прямо перед носом Скотта.
- Твою мать! - резко выдохнул МакКолл, распахивая глаза и невольно шарахаясь назад, со стуком ударяясь о металлический шкафчик. Умиротворения как не бывало. Сердце болезненно и часто билось в груди. Внезапный приступ страха окатил с головы до ног, как ведро ледяной воды. Скотт испуганно огляделся, и заметил, что ногти на руках уже удлинились, почти превратившись в когти. Защитная реакция - при опасности перекидываться - во всей красе. - Вот черт! - Хотя ничего угрожающего вокруг не было. Только та же пустая раздевалка и внимательно глядевший на Скотта индеец-сторож.

- Да уж... Познакомился, - пробормотал Скотт, восстанавливая дыхание. Первичный испуг уже прошел, волна адреналина схлынула и сердце уже не билось в груди как бешеное. Ничего страшного не происходило. Никакой угрозы. Только школьный сторож с дурацкими вопросами. МакКолл внезапно разозлился. Наверное, сказался этот неожиданно враждебный образ собственного внутреннего волка. Вся эта затея показалась не такой уж и хорошей идей, какой казалась еще совсем недавно. - Да и что может этот странный назгул рассказать мне? Я ж не индеец. Я даже не птица! Я оборотень! Монстр! Это давно известно. Вон сколько сайтов Стайлз нарыл в инете... Везде говорится о том, что оборотни - это нечисть. А он говорит - познакомиться... Подружиться... Ага, щас! - Скотт посмотрел на свою руку, на которой ногти стремительно приобретали вновь человеческие очертания. Никаких когтей. Он поднял взгляд со своей руки на Ринго:
- А что, если зверь не хочет со мной знакомиться? Может, ему это не нужно. Может, я для него вообще только помеха. То, что мешает ему быть собой. - Он недовольно нахмурился. - Что тогда?
Этот вопрос его на самом деле волновал. Временами Скотт опасался, как бы волк не взял верх над ним. Насовсем. Целиком. И ведь нельзя было отрицать, что ему нравилось... Ему нравилось быть волком, бегать по лесу, быть свободным. Пусть он и не любил себе в этом признаваться.