Вот уж про кого-кого, а про охотников сейчас вспоминать не хочется. Совсем. Конечно, все обошлось, нагуаль оклемался, раны и ожоги зажили, но... Как говорится, осадочек остался. И сталкиваться с этими людьми совсем не хочется, как и вспоминать о них.
- С охотниками все улажено, - мягко улыбнувшись, отвечает Ринго. Радость и теплое, восторженное чувство в груди переполняют его, легкие, словно пузырьки шампанского, - Они больше не тронут нас.
Хочется похвастаться, мол, я ведь тебя защитил, не сказал им, что ты мне помогал и прятал меня, не сказал, что ты теперь в курсе существования в мире оборотней. Но мальчишка сдерживается: это не то, что Дитону нужно знать. Может быть, расскажет потом, а сейчас - не время.
- Да, мне есть восемнадцать, - Агава старается говорить серьезно, но его выдают смеющиеся глаза. Разумеется, он понимает причину вопроса и замечает, как лесник на него смотрит. А еще слышит его стук сердца и чует его изменившийся запах. И, разумеется, не собирается так просто позволить Алану в очередной раз сбежать!
- Еще рано, - индеец коварно щурится и ловко опрокидывает ветеринара на спину, нависая сверху. И целует сам, мягко, но настойчиво, не позволяя отстраниться. И плевать на то, что они еще не чистили зубы, плевать на то, что не было еще никаких серьезных признаний в чувствах - это сейчас не важно. Важно то, что эти чувства есть.
- Сейчас я тебя возбуждаю? - лукаво спрашивает Вуд, учащенно дыша, когда отрывается-таки от губ Дитона, - Алан, я... Хочу быть с тобой. Без шуток.
[newuser]
[uava]http://sd.uploads.ru/YrQNz.jpg[/uava]
[/newuser]